Его раннее детство прошло в Советском Союзе. Игрушки для мальчиков были тогда исключительно инженерного характера: конструкторы либо наборы, позволяющие что-то проектировать на простом уровне. Но самое главное – не было того, что так отвлекает детей сегодня. А потому занятиям с конструктором будущий кандидат технических наук посвящал много времени, свободного от мальчишеских игр на улице.
Как стать заведующим кафедрой в 33 года? Почему водород – самый хитрый элемент в таблице Менделеева? Зачем нужны алгоритмы? О своем пути в науку рассказал молодой ученый Южно-Уральского государственного университета Павел Гамов.
Справка «АН»
Павел Гамов, заведующий кафедрой пирометаллургических и литейных технологий ЮУрГУ, кандидат технических наук, доцент. Кандидатская диссертация по специальности «Металлургия черных, цветных и редких металлов». Реализовал более 10 научно-исследовательских работ в качестве руководителя. Руководил проектами Российского научного фонда, Уральского межрегионального научно-образовательного центра мирового уровня, а также проектом в рамках государственного задания. Автор более 40 публикаций, трех учебных пособий и монографии. Получил два патента на изобретения и три свидетельства на программы для ЭВМ.
.png)
Красные дипломы
В новенькую копейскую школу № 7 Павел Гамов поступил в 93-м году, и это был первый набор «первоклашек». В среднем звене классный руководитель преподавала математику. Преподавала хорошо, в советском стиле, и класс был с математическим уклоном. Когда школа приобрела компьютеры, Павел увлекся информатикой. А когда появился Интернет, интереса стало еще больше, и он оказался судьбоносным. Кандидатская диссертация была связана с программированием, хотя обучался Павел металлургической специальности. Впрочем, университетские годы – отдельный разговор.
«Во времена моего школьного выпуска в плане поступления мало кто смотрел за пределы региона. Копейск, он же рядышком, пригород Челябинска. И, конечно, при техническом складе ума у ребят обучение на бюджете в ЮУрГУ было в приоритете. В школе я учился средне, аттестат с двумя характерными «тройками» – по русскому языку и по английскому. Проходные баллы на бюджет по ЕГЭ у меня были на нижнем пределе – не очень большой выбор по специальностям. Регион у нас металлургический, заводов много, востребованность обеспечена, вот и выбрал металлургию. К тому же одноклассник поступал на это направление. Так я попал на физико-металлургический факультет, – вспоминает Павел Александрович.
В России тогда бурно развивался бизнес. Все хотели зарабатывать деньги. Но, получив красный диплом бакалавра, по подсказке заведующего кафедрой Василия Рощина Павел решил продолжить обучение в магистратуре. Ему понравилась структура научной деятельности. Магистранты, аспиранты, доценты, профессора не в отдельности «свою науку делают», а все взаимосвязано. Собственно, это и был пример классической советской научной школы, когда выстроена цепочка как в научных проектах, так и в подготовке кадров.
Уже тогда Павел почувствовал, что такое поддержка коллектива. Если появлялись какие-то вопросы или проблемы, он всегда получал подсказку представителей старшего поколения.
Параллельно работал в проектной организации «АКОНТ», специализирующейся на проектировании и запуске металлургического оборудования. Это был своеобразный бонус одному из лучших студентов дневного обучения. Павлу так и сказали: «Будешь на кафедре наукой заниматься, а в проектной организации – инженерной работой. Дальше выберешь, что тебе ближе». В итоге на протяжении двух лет, пока учился, смотрел, что происходит на кафедре, и ездил по заводам, участвуя в проектировании. Разбирался, как там все работает, как устроена проектная организация научно-исследовательского института металлургии.
Однако дипломную работу в магистратуре все же писал по научной части, потому что были интересны проекты кафедры и программирование увлекало все больше. Выпускная квалификационная работа была посвящена созданию математической модели и программного продукта, который потом зарегистрировал как программу для ЭВМ. И, соответственно, снова красный диплом вручили. «Там уж было как-то нехорошо – получать что-то меньшее», – смеется.
.png)
Внешний фактор
Он тогда снова оказался перед выбором: идти в аспирантуру либо продолжать работать в проектной организации. Судьбу решил серьезный внешний фактор. В 2009 году в России бушевал экономический кризис. Многие предприятия перестали существовать. Перспективы были очень туманные.
«Я подумал: не самое удачное время, чтобы уходить исключительно в производство. Лучше заняться наукой и подождать, пока с экономикой все наладится. К тому же начали появляться федеральные программы развития вузов, крупные гранты. Выигрывала их и наша кафедра».
В аспирантуре я полноценно встроился в систему, был вовлечен в бурную научную жизнь. Аспиранты присутствовали на всех заседаниях кафедры, участвовали в принятии важных решений, в научных семинарах, где каждый должен был задать как минимум один вопрос. И это накладывало определенную ответственность. Ну, глупость же не спросишь. Не хотелось показаться незнающим. Приходилось разбираться в материале, правильно формулировать мысли. Все это было очень полезным для нас.
Кроме того, я читал дисциплину «Топливо и огнеупоры» третьекурсникам. И это вызов был достаточно серьезный, потому что еще вчера я сам учился в магистратуре. А тут, по сути, своим же ровесникам нужно что-то рассказывать. Несмотря на красные дипломы, опыта донесения информации в интересном и понятном формате не было. Тем не менее очень быстро втянулся и в преподавательскую работу.
– Вы помните первое занятие? Как вас восприняли студенты?
– Было бы интересно послушать, что они обо мне говорили… (смеется). Хотя официально отзывы в процессе чтения курса я получал неплохие. Конечно, первые лекции были волнительные, готовился очень тщательно. Мы же брали пример с профессоров, которые читать с бумажки или с учебника никогда себе не позволяли. Стремились исключительно к живому взаимодействию, к диалогу со студентами. И вот это поначалу, наверное, давалось сложнее всего. Нужно было правильно спроектировать свое время. Особенно на лекции. С практическими занятиями проще. Там выдаешь задания, где-то консультируешь, потом проверяешь...
Как-то уважительно и со стороны студентов, и, я надеюсь, с моей стороны проходили занятия. Мы находили общий язык. Более того, многие студенты, которым я в первые годы читал курс, позже поступили к нам в аспирантуру, и вот сейчас некоторые из них защищают кандидатские диссертации. Эта цепочка не прерывается.
…А потом в вузах начались реформы, шли процессы оптимизации, сокращалось штатное расписание, в том числе и на металлургическом факультете ЮУрГУ. В результате этих турбулентных процессов Павел Гамов на один год перешел работать на соседнюю кафедру физической химии, где были свободные ставки. Новому сотруднику досталась неожиданная дисциплина – «Концепции современного естествознания». Читал этот курс студентам нетехнических специальностей. Причем потоки были очень большие – по 150 человек.
В структуре дисциплины – математика, физика, химия, биология, технические науки. Курс невероятно интересный, но очень широкий. Чтобы его квалифицированно читать, нужно быть человеком с большим кругозором. Вот там как раз отзывы студентов о Павле Александровиче были очень хорошие. Поразился даже. Может быть, все дело в определенном отличии студентов естественно-научных и гуманитарных специальностей? У «технарей» не очень принято выражать свои эмоции, высказывать свою позицию, а от юристов и экономистов намного проще получить обратную связь.
«Я читал этот курс всего один год. Читал бы еще – наверное, много чего бы улучшил, исправил бы какие-то ошибки. Но в целом мне понравилось. Это был, безусловно, положительный опыт, хотя в этот период из-за занятости я, по сути, вообще не занимался наукой. А через год опять же благодаря структурным изменениям получилось так, что вернулся на родную кафедру, завершил оформление диссертации и в 2014 году получил степень кандидата наук…»